В чём ошибался Грибоедов: как на всероссе по французскому в Нижнем объединяют языки

Автор: Дарья Назарова

 

«Здесь нынче тон каков

На съездах, на больших, по праздникам приходским?

Господствует еще смешенье языков:

Французского с нижегородским?»

(Чацкий – Софье)

А. Грибоедов «Горе от ума»

Окажись Александр Чацкий в эти мартовские выходные в Нижнем Новгороде и задай тот же самый вопрос, он бы с удивлением – а может, с удовлетворением – отметил: за последние два столетия не так уж много изменилось. Смешенье еще господствует – вот только едва ли оно похоже на «коверканный французскій языкъ французящихъ русскихъ». 

Подхожу к Нижегородскому государственному лингвистическому университету с небольшим опозданием – участники заключительного этапа всеросса по французскому уже разошлись по аудиториям. Через несколько минут начнется их личная «Гонка Героев» – забег с четырьмя препятствиями: лексико-грамматический тест – аудирование – понимание прочитанного – (передышка на обед) – письмо. 

По коридору мчится преподаватель НГЛУ с нераспечатанной коробкой заданий в руках, за ней – студенты из оргкомитета. Заметив меня, женщина притормаживает:

— Даша, какими судьбами?

— Да вот, приехала корреспондентом – освещать олимпиаду.

— Nostalgie, – она понимающе улыбается и толкает плечом дверь в аудиторию. 

Пять лет назад я писала в этом корпусе один из этапов всеросса. Меня окатывает волной нервного возбуждения – может, беспокойство участников передается по воздуху, а может, это и правда ностальгия.

Пока школьники получают бланки заданий и оценивают масштаб катастрофы, этажом выше их преподаватели под предводительством бессменного члена жюри Татьяны Чистяковой выясняют, какого рода слово Covid во французском и какой артикль, соответственно, употреблять – le или la.

— Каждый год на семинаре для учителей я рассказываю о неологизмах, появившихся в языке. Очень важно четко понимать их значение, ведь слова зачастую нельзя воспринимать буквально, – вещает Татьяна Львовна на идеальном французском, пока я размышляю, как бы пригодился ее совет участникам олимпиады, в данный момент интерпретирующим всевозможные тексты. – Надеюсь, что в 2023 году, когда мы снова соберемся, я буду говорить только о позитивных словах. Потому что столько прекрасного вокруг – и я хочу пожелать, чтобы наша жизнь продолжалась, чтобы наш предмет продолжался. Кстати, в этом году мы впервые вместе отмечаем Международный день франкофонии – 20 марта выпадает на даты проведения олимпиады. Мне это кажется очень символичным, ведь всех нас объединяет любовь к французскому языку.

Татьяна Львовна заканчивает выступление, и зал взрывается аплодисментами. «Никогда не учил французский, но после этой лекции захотелось!» – отмечает организатор Артем, ответственный за переключение слайдов. Среди франкофонов – давно увлеченных и только-только увлекающихся – замечаю сопровождающую команды Санкт-Петербурга Лизу Артеменко: мы познакомились на всероссе, будучи участницами, и с тех пор ежегодно возвращаемся сюда – в новых качествах.

— Я участвовала в олимпиаде с 7 по 11 класс, и даже когда все дипломы уже были выиграны, хотелось приезжать из-за атмосферы, из-за соревновательного духа, – рассказывает Лиза. – Потом меня позвали работать с питерской сборной, и в прошлом году я впервые сопровождала ребят на заключительный этап. Это волнительно – возвращаться в историю, которая всегда была важной частью твоей жизни. Пусть теперь ты с другой стороны баррикад, но переживаешь за детей – даже когда сам не пишешь туры. Чувствуешь ответственность за настроение в команде. Это сейчас самое главное – работа с детьми, их интерес, позитив и отдача. Это то, в чем получается найти смысл. 

Двери аудиторий шумно распахиваются, коридоры заполняются голосами детей: они болтают, перебивая друг друга, сверяют ответы, выдыхают, радуются и расстраиваются – и все это на забавной смеси языков, понятной только посвященным. Выхватываю из общего гула реплики: возбужденные («Самое ужасное – compréhension orale!»), сокрушительные («А потом я зачем-то исправила faux на non mentionné!»), оптимистичные («Если я опозорюсь en général, это не так страшно, как если опозорюсь в чем-то конкретном!»). 

И я их понимаю – как поймет любой человек, хоть раз побывавший на всероссе. Потому что это не просто соревнования: школьники, учителя, жюри – все мы живем этим, все мы сюда возвращаемся. Создаем общее смысловое пространство, приобретаем культурный код, который делает нас не только франкофонами – но частью чего-то большего, объединяющего. 

В конце концов, как бы ни возмущался Чацкий (или Грибоедов?), после этой олимпиады у ребят будет в три раза больше возможностей найти общий язык – будь то русский, французский – или нижегородский.