«Литература — это полезная форма помешательства»: встреча с Алексеем Сальниковым

«Я хочу быть писателем», — всегда говорил Алексей Борисович Сальников, но учительница по литературе советовала ему ставить более реальные цели на жизнь. Однако нет ничего невозможного: сейчас он признанный писатель. 25 апреля прошла встреча с Алексеем Борисовичем, организованная специально для участников всеросса по литературе. Мы делимся самыми интересными его ответами на вопросы ребят.

Что для вас литература?

Литература — отчасти мука, но это приключение, и, на самом деле, никто ничего не ждёт от тебя. В голове из пустоты вдруг появляются идеи, слова, герои, которые тебе самому кажутся новыми. Я пересказываю пришедшими в голову словами пришедшие в голову картинки. Литература — это полезная форма помешательства, и я это понимаю и никого не пытаюсь воспитать с помощью творчества.

Какова ваша роль в экранизации «Петровых в гриппе»?

Я совершенно не принимал участия, однако считаю, что лирические фрагменты в фильме удалось передать даже лучше: всё-таки это живые люди, а не буквы на бумаге. 

Как писать о том, в чём у тебя нет опыта?

Литература почти всегда основывается на личном опыте автора. И когда появляются произведения, в которых встречаются сорокалетние одноклассники и в деталях помнят школьные годы или что счёт баскетбольного матча выглядит как 2:5, становится ясно, что личного опыта автору как раз не хватило. Поэтому если приходится писать по незнакомой теме, то нужно тщательно изучать информацию.

Какие темы и жанры в литературе будут интересны читателю в ближайшем будущем?

Не знаю. Я думаю, критике не хватает объяснения причин, почему та или иная книга стала популярна — это было бы кстати. Но мне кажется, что произойдет уход от литературы, в которой много «мемов», актуальных на момент написания произведения.

Автор умер, и его мнение неважно для читательского восприятия?

Да, именно читатель всё определяет. Если обществу нужно произведение, то оно обязательно будет в мировой литературе и найдёт признание. От автора ничего не зависит: он может уже ничего не писать и даже не жить.

Смогут ли нейросети заменить писателя?

Зарекаться не буду, но, наверное, нет, даже журналистов пока не могут. Однако в каком-нибудь анализе данных — вполне себе. А еще они картиночки рисуют…  Я думаю, страх людей перед нейросетью — это не только страх потерять работу, но и страх безумия, которое может случиться, в каком-то смысле страх перед собственным мозгом.

В чём сила?

У меня был остроумный ответ на этот вопрос, но я его забыл.