«Я уже перестал понимать, что такое химия»: Никита Перов о пути от межнарника до всероссника

Что отличает межнар от всеросса? Как меняется отношение к олимпиадам за многие годы участия в них? Почему школьники знают химию лучше студентов профильных факультетов? Об этом и многом другом рассказал трёхкратный победитель ВсОШ по химии, а также золотой медалист Менделеевской и Международной химической олимпиады Никита Перов.

Автор: Анна Соколова

Когда ты погрузился в олимпиадное движение?

Я начал участвовать в олимпиадах в 8 классе, но тогда серьёзно ещё не готовился. Занимался физикой, математикой и химией. Стал призёром регионального этапа, а в следующем году, в 9 классе, — победителем заключительного этапа ВсОШ. Ещё через год повторил успех и отобрался на Менделеевскую олимпиаду, где взял золото. Затем — снова золото, но уже на межнаре. А сейчас тут, на всероссе.

Помогают ли тебе знания из смежной физики в изучении химии?

Скорее, наоборот. Когда я стал усердно заниматься физикой, химия у меня была уже на хорошем уровне. Поэтому знания из физической химии помогали мне в погружении в физику.

Как проходила подготовка к всероссу и межнару? В чём отличие?

Мне повезло родиться в Казани: у нас много образовательных кружков, где вместе с преподавателями мы решаем задачи. Это основа моей подготовки. Перед регионом и заклом проходят сборы. Самостоятельно я тоже занимаюсь, но немного. В период сборов на это времени нет: у нас 6 часов занятий. 

У межнара другая специфика: он больше про технику и скорость. Фантазия там не нужна, важно уметь правильно считать и делать это быстро. Этому нас учат на зимних сборах, которые серьёзно меняют подход к химии. Тогда начинаешь чувствовать, что всё серьёзно. Основная подготовка к межнару — зимние и летние сборы, за это время можно прийти в хорошую форму. На установочных сборах, на которые отбирают итоговую четвёрку, упор идёт на решение задач за ограниченное время.

На межнар обычно анонсируют комплект, выкладывают preparatory problems — темы повышенной сложности. Стоит эти блоки закрыть ещё до летних сборов. В этом смысле на всероссе не совсем понятно, к чему готовиться, поэтому мы пытаемся охватить сразу всё, так что наши знания глобально расширяются. 

Не устаёшь от химии, учитывая такое количество бота?

К 11 классу мне действительно чуть наскучило. Всем знакомым говорю, что химия мне надоела, но чувствую, что лукавлю. Понял, что сам стал в это верить, хотя это и не так.

Как любишь проводить свободные минуты между подготовкой?

Когда прихожу из школы, залипаю в ютубчике. В последнее время мне стали нравиться каналы об игре в шахматы. Фильмы смотрю, музыку слушаю — как и все. Раньше ещё играл на гитаре, но сейчас пальчики уже всё забыли чуть-чуть.

Участвуешь в перечневых, чтобы держать себя в форме?

В прошлом и этом году я протупил. Регистрация и первый тур перечневых обычно проходят до нового года, я ни на что практически не успел. Да и не хочется участвовать в них. Не уверен, что такие олимпиады помогают поддержать форму: там другие задания, которые гораздо легче, чем на всероссе и межнаре.

Менялось ли твоё отношение к олимпиадам за все эти годы?

В 9 классе я приехал на всеросс с широко раскрытыми глазами и ничего не понимал. Получилось стать победителем — с такими же широко раскрытыми глазами уехал домой. Первый всеросс прошёл очень сумбурно. Он был жуткий: только 12 призёров и победителей суммарно. В 10 классе всё уже было более серьёзно, результаты неплохие — сказалась подготовка. В этом году я понял, что олимпиады меня не особо интересуют. Меня привлекает сама химия как наука, а также физика и математика. 

И даже сейчас, если спросить меня о менделе и межнаре, моя первая мысль будет о стране проведения этих олимпиад. Например, мендель у меня ассоциируется с Казахстаном, а межнар — со Швейцарией, где он пройдёт в этом году. Понял, что туда мне хочется поехать не ради участия и результата, а чтобы посетить страну.

Будешь ли участвовать в межнаре в этом году?

Место в четвёрке мне не гарантировано, мне нужно проходить отбор заново. И я постараюсь, потому что хочется стать частью команды снова. По результатам всеросса можно пройти на летние сборы, после которых нужно написать олимпиаду. По её итогам пройдёт отбор. 

Становится ли писать олимпиады легче с каждым годом, ведь знаний становится больше?

Да вот вроде ботаем-ботаем, уровень подготовки в теории должен повышаться, а что-то не помогает. В 9 классе — жуть, в 10 на первом туре и в 11 тоже так себе. В этом году допустил много ошибок по невнимательности, потому что в неоптимальной форме подошёл к всероссу. Видимо, мало ботал, надо было больше.

Почему так, позволил себе немного расслабиться?

Скорее, мотивации меньше стало. Расслабляться я и не хотел, но всеросс отошёл на второй план. Он мне уже привычен, родной такой. Пройденный этап. По инерции в нём участвую. Сейчас я стал думать больше о науке.  Читаю, стараюсь набрать базу теории, чтобы в университете было проще учиться и можно было уделить больше времени науке. 

Как думаешь, поможет ли подготовка к олимпиадам во время учёбы в университете?

Подготовка к всероссу относительно совпадает с тем, что называется «разбираться в химии». Нужно хорошо знать неорганику и глубоко разбираться в физхимии. То есть серьёзная подготовка к олимпиадам способствует общехимическому развитию.

Когда я был в «Сириусе», Булат Курамшин читал нам шикарный курс по термодинамике. Сейчас всё уже немного забылось, но тогда я знал этот раздел даже лучше некоторых студентов. Органику олимпиадники также знают на настолько высоком уровне, что никакие студенты с нами не сравнятся. На всероссе мы решаем задачи с семинаров ведущих научных групп магистерского и аспирантского уровня. Безусловно, весь олимпиадный опыт облегчит учёбу в университете.

Если олимпиадники настолько круто знают некоторые разделы науки, зачем тогда химфак?

Ну да, есть такой нюанс (улыбается). Нам потом рассказывают истории, что многие, кто поступают по межнару и всероссу, идут по кривой дорожке. Но в действительности в этом виноваты те, кто превратили всеросс в то, чем он является. В плане учёбы по химии за первый курс университета узнать нового ничего не придётся. Зато нужно будет глубоко погрузиться в математику и физику.

Планируешь ли ты развиваться в химии после завершения олимпиадной карьеры?

Так просто ей от меня не отделаться! Чисто химией сейчас никто не занимается. Я уже перестал понимать, что такое химия — все уходят в физхимию или хемоинформатику. Меня же интересует компьютерная и квантовая химия, моделирование и вычисления. 

С чем у тебя ассоциируется олимпиадная среда?

В первую очередь с товарищами по сборной. У меня в школе не так много общения. Зато с командой олимпиадников встречаемся регулярно на занятиях и после них.

Ещё один символ — Вадим Владимирович Ерёмин. Он авторитет физхимиков всея Руси, воплощение духа науки и интеллигенции. Для меня в контексте олимпиад важно знакомство с ним и другими тренерами, кто нас готовит в Казани, в частности. С ними сохранится общение: с одними встречусь в качестве преподавателей в вузе, другие, вероятно, могут стать моими научниками. Олимпиадные задания радуют не всегда, а вот с людьми общаться интересно!